ЕС – Украина: первый шаг от деклараций к делу

И.о. министра иностранных дел Андрей Дещиця демонстрирует новый подход в работе с прессой, большую открытость и прозрачность. Он лично сообщает по  Twitter о том, когда состоится его пресс-конференция. В интервью с «Днем» он был тоже полностью открытым, объяснил, почему трудно наладить диалог с Россией, и почему подписывается лишь политическая часть соглашения с ЕС, но вместе с тем дипломатически дал понять, что некоторые планы Украины должны оставаться в секрете от общественности из-за того, что сейчас идёт война с Россией.

«МЫ НЕ НАМЕРЕВАЕМСЯ СОГЛАСИТЬСЯ НА ТО, ЧТОБЫ КРЫМ БЫЛ ОТДЕЛЁН ОТ УКРАИНЫ»

- МИД оперативно отреагировал на предложение российского МИДа относительно создания международной группы «помощи Украине», которая должна сделать из Украины внеблоковую федерацию без Крыма с двумя государственными языками, назвав это ультиматумом и отозвав посла из Москвы, а в комментарии «Дню» бывший министр Владимир Огрызко сказал, что Украине нужно вообще разорвать дипломатические отношения с Россией. И какими вы видите после этого шага пути установления равноправных отношений с Россией?

- Считаю, что нам нужно как можно максимально использовать все дипломатические механизмы и все дипломатические методы. Потому что ни мы, я уверен, ни российский народ не хочет войны. И я думаю, что эти настроения хорошо показали манифестации и митинги, которые были проведены в субботу в России. Люди выходили с плакатами, что «мы с Украиной», «мы не хотим войны». И приблизительно так мы отреагировали, я написал в своем Twitter: мы тоже не хотим войны. Нам нужно использовать все возможные механизмы для этой цели.

- Как мы видим, аннексия Крыма продолжается. Путин признал независимость республики и идёт уже юридическое оформление вхождения Крыма в состав Российской Федерации. Вы занимались замороженными конфликтами. Что теперь нам делать, как вернуть назад Крым?

- Думаю, что выходить нужно из одного принципиального вопроса: Крым, был, есть и остаётся украинской территорией. И мы не намереваемся согласиться на то, чтобы Крым был отделён от Украины. Тем более, когда это произошло абсолютно антиконституционным путём и вне рамок внутреннего законодательства и международных договоров.

- Действительно мы хотим вести переговоры с Россией, а она считает нынешнюю власть нелегитимной. Что делать, как заставить её пойти на переговоры с нами?

- Во-первых, должен быть прямой диалог между правительством Украины и правительством России, между МИД Украины и России, прямой диалог между министрами. Мы думаем и заботимся о своём народе и своём государстве. К сожалению, этого нет. Один телефонный звонок, который был на уровне премьер-министров состоялся перед вторжением российский войск в Крым и носил исключительно ультимативный характер.

Во-вторых, мы одобряем все попытки наших партнёров и медиаторов по созданию разного  рода контактных групп, чтобы именно таким путём создать, навязать какой-то канал общения. Но у нас есть принципиальная позиция относительно  участия в таких контактных группах.

- О чём идёт речь?

- Мы должны там быть полноправными участниками и решать задачи урегулирования украинско-российских отношений. А Россия хочет создать контактные группы, которые занимались бы урегулированием внутренней ситуации в Украине. Мы на это не пойдём, потому что вопросами внутренней ситуации занимается правительство.

- Кстати, один из украинских экспертов заявил, что Запад (ЕС и США) должны дать юридические гарантии не вступления Украины в НАТО, тогда Россия позволит сохранить суверенитет. Как вы это можете прокомментировать?

- Во-первых, мы действуем в правовом поле, в рамках законов, которые были приняты предыдущим парламентом и правительством. Мы не собираемся всё разрывать, рубить сплеча. Мы придерживаемся ранее принятых обязательств и ранее принятых документов. Ни в одном внешнеполитическом документе не написано, что Украина должна стать членом НАТО.

Во-вторых, существует программа правительства, которую поддержало подавляющее большинство в парламенте. Там нет вопроса о членстве Украины в НАТО. Разве мы можем нарушить эту программу? Поэтому сейчас вопрос о вступлении Украины в НАТО не стоит, и мы не подаём заявку о членстве Украины в НАТО. Потому что мы хотим всё это делать в рамках существующего правового поля.

- Вы уже сказали, что есть медиаторы,  помогающие настроить диалог, это, прежде всего, США и ЕС, которые синхронно ввели санкции, и которые западные СМИ назвали lite – лёгкими, другие говорят, что они не имеют никакого эффекта,  о чём свидетельствуют действия российской власти, которая уже приняла в свой состав Крым, вместо того, чтобы вывести оттуда войска и начать диалог с Украиной.  А какое ваше впечатление об этих санкциях?

- Хорошо, что такой шаг сделан в направлении объединения усилий противодействия агрессии и противодействию России, которая разрушает все существующие международные договоры и структуры. Мы были на этапе, когда Украина и ЕС, НАТО и другие западные партнёры делали только декларации. Они говорили: этого нельзя делать, обращались в Россию, призывали её этого не делать. Но мы уже прошли этот этап, когда деклараций оказывается маловато. Потому что Россия все равно не слушает, ни американцев, ни европейцев, ни международные организации. Она просто делает то, что хочет делать. И от слов нужно переходить к делу, но так, чтобы не сделать  слишком большой шаг, не разорвав себе ногу. Нужно сначала сделать маленький шаг. И этот маленький шаг – это, собственно, и есть эти санкции. Я надеюсь, что это движение будет продолжаться.

«В ЕС РАСТЁТ КОЛИЧЕСТВО ГОСУДАРСТВ, КОТОРЫМ НЕ НУЖНО ОБЪЯСНЯТЬ, ЧТО РОССИЯ ДЕЛАЕТ»

- Мы видим, что такого шага мало. Что дальше должны и могут сделать ЕС, чтобы остановить Путина?

- ЕС это большая и мощная машина. Им нужно немного времени, чтобы всё переварить и понять, что делает Россия. Может это банальное объяснение, но Россия принимает решение значительно более динамически, быстрее, чем ЕС может всё это переварить и прийти со своим решением. Для нас это немного легче, как это мы сделали с заявлением, о котором вы сказали. Нам не нужно советоваться с 28 странами ЕС, чтобы выработать общую позицию. И мы это  делаем достаточно оперативно. Но, тем не менее, в ЕС растёт количество государств, которым не нужно объяснять, что Россия делает.

- Выглядит так, что в мире существует большая поддержка территориальной целостности, суверенитета Украины. Это продемонстрировало голосование в СБ ООН по резолюции с осуждением референдума в Крыму. Но, как вы воспринимаете тот факт, что в СБ ООН Китай воздержался при голосовании?

- Мы оценили позицию Китая. Потому что для нас тот факт, что Китай воздержался - по сравнению с тем, что было с Грузией в 2008 году, - это серьёзный шаг вперёд. И ситуация в Совете Безопасности не изменилась бы, потому что одна страна использовала вето и резолюция всё равно не была бы принята, даже если бы все 14 были бы «за».

«КОГДА ИДЕТ ВОЙНА, ТО НЕ ВСЕГДА УМНЫЕ ГЕНЕРАЛЫ СРАЗУ РАСКРЫВАЮТ СВОИ ПЛАНЫ»

— Вы вчера (интервью записывалось 18 марта — Авт.) встречались с генсеком НАТО. Есть ли сейчас возможности, чтобы привлечь Альянс к сохранению территориальной целостности Украины, суверенитета, ведь мы единственная страна-партнер, которая принимает участие во всех операциях НАТО?

— НАТО является нашим партнером, мы ведем интенсивный диалог с Альянсом. И в рамках существующей договорно-правовой базы мы развиваем очень интенсивное сотрудничество с НАТО. Мы работаем с ними в разных сферах: военно-технической, обмениваемся опытом, информацией, проводим совместные учения.

— А консультации относительно ситуации в Украине, которые в начале марта инициировала Польша, дали какие-нибудь конкретные результаты в этом плане?

— Это все часть большой работы НАТО, направленной на стабилизацию ситуации в этом регионе. Его присутствие становится все более видимой. Я обращаю внимание наших коллег и дипломатов, и коллег журналистов на то, что мы говорим о военном противостоянии, я бы даже сказал, дипломатической войне с Россией. И когда идет война, то не всегда умные генералы сразу раскрывают свои планы. Поверьте, порой нужно сдержать информацию, чтобы не ослабить свою позицию. Но мы ведем работу с НАТО, чтобы усилить его видимость в этом конфликте.

— В сегодняшней статье в The Washington Post, касаясь действий России в Крыму, написала, что сентябрьский саммит НАТО нужно сделать более значимым, предложив на нем дать ПДЧ Грузии, Молдове и Украине?

— Мы сейчас не говорим о саммите НАТО, а о министерской встрече на уровне Комиссии УКРАИНА-НАТО (КУН — Авт.), которая состоится в начале апреля. Я собираюсь туда поехать, и посмотрим, как будет развиваться ситуация. Кроме того, есть приглашение генсеку НАТО посетить Украину, чтобы он сам ознакомился с тем, что и как делает украинское правительство, чтобы стабилизировать ситуацию в Украине.

— И когда он приедет?

— Это будет зависеть от развития ситуации. Возможно, это произойдет после КУН.

— Кстати, как Вы думаете, появилось у западных партнеров ли большее понимание того, сколько стоила ошибка Меркель, которая выступила против предоставления ПДЧ Грузии и Украине, что завершилось аннексией Россией 20 % территории Грузии, а теперь и Крыма у Украины?

— Германия меняется, и ее позиция по отношению к России меняется. Причем достаточно быстро. Я думаю, что Германия не хочет себя изолировать в глазах международных организаций, как Россия себя изолировала в Совете Безопасности ООН.

— Согласны ли Вы с выводом первого президента Леонида Кравчука, который сказал, что из-за агрессивных действий России у нас единственный выход для сохранения суверенитета — вступление в Альянс?

— Свою позицию по НАТО мы определили. Есть существующая правовая база на уровне закона Украины о принципах внешней и внутренней политики и есть программа Правительства. Ни в одном, ни во втором документе нет позиции о вступлении Украины в НАТО.

«НАМ НЕ НУЖЕН МОНИТОРИНГ ОБСЕ УРОВНЯ НАСЫЩЕННОСТИ КОФЕ ВО ЛЬВОВЕ»

— А как Вы прокомментируете заявление шефа немецкой дипломатии Штайнмайера, который сказал, что в Украину нужно срочно отправить миссию наблюдателей ОБСЕ, чтобы помешать активности России за пределами Крыма?

— Мы поддерживаем идею о направлении наблюдателей ОБСЕ в Украину. Но мы хотим, чтобы эти наблюдатели ехали в те регионы, которые являются конфликтными. В частности, в Крым, на Восток и Юг Украины. И это понимают все кроме России, которая считает, что Крым после вчерашнего указа президента России уже не является Украиной. Нам не нужен мониторинг ОБСЕ уровня насыщенности кофе во Львове. Мы не против мониторинга использования русского языка во Львове, но нам необходимо определить приоритеты, а это прежде всего угроза территориальной целостности Украины.

— Как известно, 21 марта в Брюсселе состоится подписание политической части Соглашения об ассоциации. Но многие эксперты считают, что нам нужно подписывать полностью Соглашение об ассоциации включительно с соглашением о ЗСТ, а не делить его на две части, поскольку ЕС был готов его подписать с Януковичем в Вильнюсе. Об этом нам в комментарии сказал и член Европарламента Павел Коваль. Что Вы скажете на это?

— Соглашение будет подписано полностью. Но не будут введены в действие все разделы этого Соглашения, зато будут перечислены разделы, которые будут задействованы позже. Если сказать проще, мы подписываем часть политического Соглашения и часть Соглашения об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA).  Вместе с тем в Брюсселе прозвучит, что ЕС в одностороннем порядке примет решение о снятии тарифов и барьеров для украинских товаров.

— А почему европейцы не соглашаются на подписание полного Соглашения?

— Наши европейские партнеры считают, что нужно

какое-то время, чтобы эти разделы получили основу в украинском законодательстве, чтобы  быть правильно имплементированными. Нам нужно принять некоторые законодательные акты, в частности о вопросе юстиции и внутренних дел. Поэтому мы подписываем то, что есть, а другие статьи будут реализовываться и воплощаться в жизнь соответственно, когда созреют.

«МЫ МОЖЕМ ПОЛУЧИТЬ БЕЗВИЗОВЫЙ РЕЖИМ С ЕС ДО КОНЦА ГОДА»

— Что Вы скажете о заявлении еврокомиссара Фюле, что в связи с ситуацией в Украине ЕС может рассмотреть вопрос о расширении?

— Это правильное заявление: после подписания политической части ассоциации дать сигнал Украине, что она имеет право на перспективу членства в ЕС, как и любая другая европейская страна, согласно 49 статье Римского договора.

Я встречался с Фюле, объяснил ему все наши проблемы и чего ждет украинский народ, который здесь стоял с европейскими флагами и шел под пули с ними. Ни одна другая европейская нация этого не сделала.

— В последнем пункте вчерашнего заявления Совета министров иностранных дел говорится о решительной настроенности ЕС усилить контакты между гражданами ЕС и Украиной. А когда на самом деле наша страна может получить безвизовый режим с ЕС?

— Если быть реалистами, мы можем получить безвизовый режим с ЕС до конца года. Нам нужно принять несколько законов и несколько подведомственных актов, которые предусматривают введение биометрических паспортов, контроль на границах.

Другой вариант, о котором мы говорим с европейскими коллегами, заключается в том, что страны евросообщества должны выдавать долгосрочные и многоразовые визы. Если они будут выдавать визы не на три месяца, а как минимум на год, а максимум на пять, то мы снимем этот вопрос относительно получениия виз.

— Сейчас происходит сокращение или есть проблемы с финансированием вашего ведомства?

— Мы перечислили наш однодневный заработок на потребности нашей армии и на потребности наших ВМС в Крыму. Но ситуация сложная. Я думаю, что нам необходимо провести серьезное реформирование дипломатической службы. Нам нужно иметь эффективные кадры. Мы не можем заниматься дипломатией, когда люди получают по 2 тыс. грн в месяц без надбавок. За такие деньги профессионалы не будут работать в Министерстве иностранных дел. Мы должны набрать сюда профессионалов, дать им более высокую зарплату и у них будет мотивация работать.