Под знаком мугама

Знаковым культурным событием для Киева стали Дни азербайджанской музыки в Украине («День» № 64 от 9 апреля 2013 г.). Сжатая по срокам, но мощная по своему художественному наполнению, беспрецедентная по общественному резонансу и высокому эмоциональному градусу художественная акция, устроенная Министерством культуры, Национальным союзом композиторов Украины, Посольством Азербайджанской Республики в Украине, Союзом композиторов Азербайджана, Азербайджанским культурным центром им. М. Магомаева, Всеукраинской общественной организацией «Объединенная диаспора азербайджанцев Украины», превратилась в праздник единения двух культур. Коллектив гостей во главе с известным композитором, председателем Союза композиторов Азербайджана, народной артисткой, профессором Франгиз Али-заде смог создать настоящее чудо: киевское музыкальное сообщество оказалось под магическим влиянием азербайджанского мугама.

Мугам — это философия жизни, воплощенная в особую импровизационную форму музицирования. Собственно, мугам является основой азербайджанской народной музыки. Сегодня и азербайджанский мугам, и искусство азербайджанских ашугов внесено в реестр шедевров нематериального наследия ЮНЕСКО. Существует 7 основных мугамов. Классик азербайджанской музыки Узеир Гаджибеков в своем трактате «Основы азербайджанской народной музыки» так описал гаму настроений, которые несут в себе мугамы, каждый из которых имеет свое название: «Раст» — вызывает у слушателя чувство бодрости смелости, «Шур» — вводит в веселое, лирическое состояние, «Сегях» — пробуждает чувство любви, «Шюштер» несет глубокую тоску, «Чахаргях» — волнующее возбуждение, эмоциональный подъем, «Баяты Шираз» — грусть, «Хумаюн» — глубокую горечь, печаль. Поэтому представьте себе, какой шквал бурных эмоций, зажигательных ритмов, необычных, иногда экзотических тембров азербайджанских народных инструментов (а гости привезли с собой и национальный инструментарий и блестящих исполнителей на таре, каноне и кеманче) ожидал киевских слушателей. Чрезвычайно утонченная программа двух концертов — камерного и симфонического — по словам Франгиз-ханум, имела целью «создать у киевлян максимально панорамное представление об азербайджанской музыке». Прозвучали произведения композиторов Азербайджана разных поколений: классиков Асафа Зейналлы, Кара Караева, Фикрета Амирова (основателя жанра симфонического мугама), старшего поколения — Франгиз Ализаде, Джаваншира Кулиева, младших авторов— Васифа Аллахвердиева, Джейхуна Аллахвердиева, Алии Мамедовой и других. И как раз мугамные композиции концерта камерной музыки, который состоялся в Концертном зале НСК Украины, вызвали неподдельный интерес и даже ажиотаж у слушателей. Настоящие виртуозы своего дела, музыканты, продемонстрировавшие феноменальную технику игры на кеманче (Аида Рафиева), таре (Сахиб Пашазаде), каноне (Чинара Муталлибова), саге (Фирудин Аллахвердиев), создали в зале абсолютно удивительное, необычное для нашего слуха акустическое пространство. Собственно, самобытные, такие непохожие на традиционную европейскую музыку мугамные композиции, услышанные киевлянами на фестивале, настолько завладели вниманием и мыслями профессиональных музыкантов, среди которых было немало ведущих украинских композиторов и музыковедов, что все с нетерпением ждали круглого стола «Украинско-азербайджанские музыкальные связи: современное измерение». Он и стал своеобразной развернутой каденцией в дебатах о мугаме.

Председатель азербайджанской делегации Франгиз Ализаде — харизматичная фигура. Она выдающийся композитор современности, пианистка, педагог, дирижер, режиссер, имеет звание «Артист ЮНЕСКО во имя мира», член Ассоциации защиты авторских прав GEVA, куда принимают композиторов, исполнение произведений которых должно насчитывать не менее 100 раз в год на протяжении трех лет. Франгиз-ханум покорила своей эрудицией, раскрыла панорамную сущность музыкально-поэтического феномена мугама, секреты его современной востребованности в мире. Некоторыми деталями своего виденья современных музыкальных процессов композитор поделилась с «Днем».

— Франгиз-ханум, ваши знания по истории мугама, подробное толкование всех разновидностей, вариантов этого уникального жанра просто поражают. По-видимому, вы были образцовой студенткой музыкального вуза.

— В свое время я окончила композиторский факультет Бакинской консерватории и как теоретик тоже. Конечно же, самообразование немало значит. Большое влияние на формирование личности имеет и континуум, в котором мы действуем, общаемся. Я всегда стремилась найти интересных людей. Например, когда по заказу выдающегося современного виолончелиста мирового исполнительского Олимпа Йо-Йо Ма для его глобального творческого проекта «Шелковый путь» написала произведение «Дервиш», мне захотелось узнать, существуют ли сейчас в Азербайджане настоящие дервиши? И знакомство с таким человеком состоялось. Тогда подумала: живем вот мы в городе и думаем, что этим городом весь Азербайджан ограничивается. Рядом с нами живут чрезвычайно интересные люди, которые могут быть и философами, и мудрецами, и носителями огромного арсенала мировых знаний. И когда вдруг случайно заглянешь в душу такого человека, просто удивляешься — такое внутреннее сияние исходит от нее, такие глубины находишь и открываешь для себя новые истины.

— В вашей музыке органично взаимодействуют восточные, национальные художественные ценности и европейские цивилизационные приобретения. Вас критика даже называет «посредником между Востоком и Западом». Как вам удается в творчестве достигать состояния равновесия двух культурных полюсов и как уживаются эти контрастные линии в вашей творческой натуре?

— По гороскопу я принадлежу к знаку Близнецов, которому свойственна борьба двух начал — горячего сердца и холодного разума, эмоциональной несдержанности и трезвой рассудительности. Видимо, все-таки в этом есть какая-то подоснова: я имею в виду дату рождения...

— Всегда ли у вас был такой внутренний настрой — заявлять о себе в первую очередь как об азербайджанском композиторе? Ведь большинство ваших произведений уже даже своими названиями декларируют национальную принадлежность: «Мугам-саяги», опера «Интизар», «Абшерон-квинтет» и т. п.?

— Знаете, в разные годы это было по-разному. Думаю, что всем молодым людям свойственен нигилизм, они склонны к отрицанию существующих ценностей, они выделяются откровенной категоричностью, стремлением к чему-то необычному, инородному. В тебе все время словно живет какая-то внутренняя антитеза. Кстати, в моей биографии эта черта отрицания сыграла весьма позитивную роль: в 1960-х я начала активно изучать додекафонную музыку, переиграла самостоятельно всего А. Шенберга, П. Булеза, в результате чего получила очень мощный европейский базис.

— Вы себя позиционируете как «шестидесятницу»...

— Да, это был период невероятной тяги к познанию новых миров и путей в искусстве, обозначенный постоянным состоянием неуспокоенности, пребывания в зоне поиска. Впрочем, когда взрослеешь, становится очевидно: стать просто среднеевропейским композитором без собственного «лица» — это мало. Мне приходится часто бывать в жюри на многих мировых композиторских конкурсах. Иногда слушаешь — один музыкант из Косова, другой — из Германии, тот — из Японии, а ты в их музыке не замечаешь никаких различий! А так хочется, чтобы тебя что-то «зацепило». Музыка — это прежде всего эмоциональное искусство. Разумеется, без интеллекта и знаний современных техник профессиональным композитором ты никогда не станешь. Но есть определенные законы физического восприятия, которым подчиняются наши органы слуха, зрения и т. п. И не стоит их игнорировать.

— Было время, когда вы с горечью отметили, что вниманием азербайджанских исполнителей не избалованы...

— В этом году я была удостоена двух почетных наград Азербайджана: «Женщина — патриот года» и «Золотое перо». В 2007 году меня избрали председателем Союза композиторов Азербайджана, и когда мои коллеги увидели, сколько мной было организовано важных мероприятий для ввода-вывода национальной музыки на мировую орбиту (а я, в частности, являюсь художественным руководителем двух международных фестивалей — «Мир мугама» и «Шелковый путь»), маятник качнулся в сторону позитива. Впрочем, меня до сих пор не приглашают преподавать в Бакинскую консерваторию. И это при том, что я преподаю в Германии, Америке, даю открытые уроки и мастер-классы, на которые съезжаются заинтересованные люди из разных стран мира и всегда благодарят за науку.

— Музыка, которую вы в этот раз привезли в Киев, преимущественно несла в себе заряд торжественной возвышенности, красочной праздничности, хотя мугамы бывают по своему звучанию и грустными, и даже трагическими. История Азербайджана имеет немало драматичных страниц, которым у вас на родине посвящают соответствующие творческие акции. Возьмем хотя бы недавний фестиваль в Баку, приуроченный к годовщине Ходжалинского геноцида. Оказываются ли такие события в фокусе творческих амбиций азербайджанских композиторов младшего поколения? Волнуют ли их события собственной истории?

— Конечно, любая трагическая коллизия должна быть пропущена через сердце, она должна быть осмыслена художником, а это, бесспорно, требует от композитора зрелости — душевной и возрастной.