«Пришло время разоблачений»

К Ренату Кузьмину в Украине относятся по-разному. Для одних он чуть ли не главный враг в жизни, потому что возбудил уголовные дела против бывших высокопоставленных должностных лиц, а для других — герой, ибо осмелился... Какие бы оценки не звучали в адрес первого заместителя Генерального прокурора Украины, на сегодняшний день Ренат Кузьмин — это человек, который лично курирует резонансные дела 1990—2000-х годов. За последнее время он дал ряд интервью. Но вопросы поступают. На днях, к примеру, в Комитете министров Совета Европы заявили о том, что украинская сторона так и не предоставила ранее запрошенную информацию по делу об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе. Это, собственно, и послужило поводом для нашего интервью.

«МЫ ПРЕДСТАВИМ «ПЛЕНКИ МЕЛЬНИЧЕНКО» СУДУ В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ»

— Ренат Равильевич, недавно в Совете Европы заявили, что «некоторая информация, запрошенная при последнем рассмотрении данного дела (судебного разбирательства в первой инстанции против признанного виновным в убийстве Гонгадзе экс-главы Департамента наружного наблюдения МВД Украины Алексея Пукача), еще не получена», — сказано в решении. В чем задержка?

— Вся необходимая информация была нами предоставлена Кабинету Министров Украины. Предоставило ли наше правительство полную информацию в Совет Европы, я не знаю.

— В свое время Виктор Ющенко заявлял, что доведет «дело Гонгадзе» до конца, но, как известно, ограничились лишь наказанием исполнителей. Генпрокуратура при Президенте Викторе Януковиче решилась взяться за это дело и найти заказчиков. Вами лично было возбуждено уголовное дело против президента Леонида Кучмы, но до суда оно так и не дошло. Конституционный Суд принял решение, что «пленки Мельниченко» не могут использоваться в качестве доказательств в судебном процессе. В расследовании этого резонансного преступления постоянно возникают «откаты». Как вы думаете, почему?

— На сегодняшний день дело об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе расследуется. Следственная группа работает над установлением заказчиков преступления, а также над сбором доказательств их вины. В свою очередь, «дело Гонгадзе» разделено на ряд других дел, следовательно, рассматривается несколько этапов. Первый этап был связан з осуждением непосредственно самих исполнителей преступления (милиционеров), второй этап — с осуждением экс-генерала Алексея Пукача и третий этап — установление заказчиков. Первый этап уже прошел, второй — на стадии завершения (суд постановит окончательное решение по «делу Пукача»). А дальше... переходим к третьему этапу.

Теперь, что касается решения Конституционного Суда и дела об установлении заказчиков. Решение КС я не буду комментировать. Подчеркну лишь, что на сегодняшний день существуют «пленки Мельниченко». Они приобщены к уголовному «делу» в качестве доказательств — суду они также будут представлены в качестве доказательств. Какое решение примет суд, оценивая эти доказательства, посмотрим. Но это будет решение суда. Я же обращаю ваше внимание, что следствием пленки были получены от экс-майора Николая Мельниченко легальным путем, с соблюдением всех установленных законом процедур.

Кроме того, есть, по меньшей мере, два известных решения Европейского Суда по правам человека относительно аналогичных пленок в Европе, это «дело Хан» против Соединенного Королевства (Великобритании) — 2000 г. и Шенк против Швейцарии — 1988 год. ЕСПЧ однозначно высказался, что даже если эти записи получены с нарушением закона, то при наличии других доказательств, в совокупности, пленки могут быть использованы в суде в качестве доказательств, что и было сделано. Поэтому мы считаем необходимым представить «пленки Мельниченко» украинскому суду в качестве доказательств и дать ему возможность принять процессуальное решение.

— Как прокомментируете, что именно Валерий Хорошковский в бытность главой Службы безопасности Украины подписал представление в Конституционный Суд с просьбой дать официальное толкование положений статьи 62 Конституции о невозможности основания обвинения на доказательствах, полученных незаконным путем?

— Тут нечего комментировать. В Конституционный Суд обратился председатель СБУ. КС принял решение. Оно окончательное и обжалованию не подлежит.

— Судебный процесс над Алексеем Пукачем проходил в закрытом режиме. Не были допрошены Леонид Кучма и Владимир Литвин, на чем настаивала потерпевшая сторона. Какую позицию по этим вопросам занимает Генпрокуратура?

— Это решение суда — проводить процесс в закрытом режиме. Также суд посчитал, что доказательств, представленных в данном деле, достаточно и без допросов указанных вами лиц.

— А совпадает ли позиция Генпрокуратуры с позицией суда?

— Позиция Генпрокуратуры для суда не является определяющей. Судья принимает решение на основании имеющихся доказательств и внутреннего убеждения. И за принятое решение отвечает самостоятельно.

— Известно, что стороны подали апелляцию на решение суда первой инстанции. Когда следует ожидать апелляционный процесс?

— Тут решение за судом. Мы ждем.

«РАСХОДУЮТСЯ КОЛОССАЛЬНЫЕ ДЕНЬГИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОЧЕРНИТЬ ПРОКУРАТУРУ...»

— В результате определенной комбинации по «делу Кучмы» (не без участия ГПУ) сам Кучма и его адвокаты ознакомились с материалами следствия и, наверняка, скопировали все материалы, а дело до рассмотрения в суде, по сути, не дошло — было заблокировано. Таким образом, Кучма и его команда получили возможность избирательно воздействовать на свидетельскую базу и на экспертов. Что они и делают. Как вы это прокомментируете? Сохраняется ли далее режим тайны следствия по этому делу?

— Суд отменил постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Леонида Кучмы, дело до рассмотрения в суде, по сути, не дошло. На тот момент действовал старый Уголовно-процессуальный кодекс, позволяющий обжаловать постановление о возбуждении уголовного дела, которым открывалась процедура сбора доказательств. Новый УПК, вступивший в силу с ноября 2012 года, исключил такую возможность. Для того чтобы проводить расследование, сегодня достаточно зарегистрировать информацию о преступлении в Едином реестре досудебных расследований, что и было сделано ГПУ. Информация о преступлении, совершенном в отношении Гонгадзе, а именно — информация о заказчиках этого убийства была занесена в реестр. Далее было открыто уголовное производство. Это действие следователя обжаловать невозможно, поэтому дело будет доведено до логического завершения.

Какие действия могут быть предприняты против следствия? Конечно, влиятельные и богатые люди пытаются бороться против обвинения не только процессуальным путем. Такие методы известны, и вы их наблюдаете — это шантаж, дискредитация, угрозы и все остальное. Расходуются колоссальные деньги для того, чтобы очернить прокуратуру; для того, чтобы не дать возможности следователям говорить правду. Не случайно же мне аннулировли многократную американскую визу, даже пытались арестовать в США по сфальсифицированному обвинению. Это же кто-то заказал, организовал, оплатил...

Кто? Далеко ходить не нужно, у нас два резонансных дела — это дело об убийстве Георгия Гонгадзе и дело по обвинению Юлии Тимошенко. Нужно понимать, кому это выгодно. Каким образом, кстати, защищается сторона Тимошенко? Один из элементов защиты — это дискредитация власти. Что имеется ввиду? Это распространение ложной, а также порочащей чиновников информации. Это дезинформация на уровне правительств ведущих мировых держав, использование шантажа, подкупа. То есть это «грязные» приемы — запугивание, угрозы, организация травли. Это все происходит на наших глазах.

— Вспоминается прошлогодний Форум «Ялтинская европейская стратегия», в котором вы приняли участие. Не секрет, что данное мероприятие проводит Виктор Пинчук — зять Леонида Кучмы. Тогда общественности запомнились слова сотрудника Института международной экономики Петерсона Андерса Аслунда, который фактически вас публично высек, сказав следующее: «Он выглядел, как бандит, вел себя, как бандит, и говорил, как бандит». Какова была ваша мотивация участия в данном форуме?

— Да, это правда, мероприятие организовывал зять Кучмы Виктор Пинчук. Все эти аслунды и прочие, которые разразились злословием в мой адрес, были приглашены им же, как, кстати, и сам Леонид Данилович. Кроме того, они и сейчас работают в учреждениях, которые имеют прямое отношение к Пинчуку. Поэтому можно предположить, что вся эта история с дискредитацией меня лично организована одними и теми же людьми. А почему я туда поехал? Потому что у меня было поручение Генерального прокурора принять участие в форуме и проинформировать общественность по вопросам расследования актуальных уголовных дел. Я выполнил распоряжение Генпрокурора.

— После того как суд принял решение о незаконности возбуждения Генпрокуратурой дела против Леонида Кучмы, вы фактически упрекнули журналистов: «А вы ведь способствовали этому, своими критическими статьями... Что начали писать журналисты? Это самопиар Кузьмина, это он специально, чтобы его не выгнали из прокуратуры, это он действует под политиков, которые хотят отобрать у Кучмы или Пинчука телеканалы!» Как вы объясните это сегодня? Изменилась ли ситуация?

— Честно говоря, я и сегодня не вижу активности журналистов в этом вопросе. Наверное, не интересно или всех все устраивает. Очень мало журналистов, изданий, которые уделяют должное внимание данной теме. Может, устали?

«ЕСЛИ ЗАЯВЛЕНИЕ ПОДОЛЬСКОГО ПОДТВЕРДИТСЯ, СУДЬЯ МЕЛЬНИК МОЖЕТ БЫТЬ УВОЛЕН...»

— Потерпевший по «делу Гонгадзе-Подольского» Алексей Подольский обратился в Высший совет юстиции с просьбой привлечь к ответственности судью Андрея Мельника. По словам Подольского, данный судья в 2002 году сфальсифицировал «дело Ельяшкевича» (народного депутата ІІ и ІІІ    созывов): самого судебного процесса не было, потерпевший о нем не знал, а подозреваемый позже (в 2006 году) сознался, что не совершал данного преступления, признал свою вину под давлением. Вы являетесь членом ВСЮ, какие последствия могут ожидать судью Мельника?

— Такое обращение в Высший совет юстиции действительно поступило. Председатель ВСЮ поручил мне провести проверку этого заявления. Проверка начата, но пока не окончена, говорить о результатах преждевременно. Предварительно можно сказать, что Воробей В.В., которого в своем заявлении называет Подольский, осужден и, действительно, признавался в совершении этого преступления (в ходе следствия и в ходе следственного заседания). Позже от Воробья последовало заявление о том, что он оговорил себя — преступления он не совершал. Когда же начали проводить проверку, он от своего последнего заявления тоже отказался и сказал, что это преступление совершил он. Одним словом, информация, изложенная Подольским, подлежит тщательной проверке. Сегодня я истребовал в суде «дело Ельяшкевича» и объяснение судьи Мельника. Если все, что написано в заявлении Подольского, найдет подтверждение, то судья может быть уволен за нарушение присяги. Если факты не подтвердятся, то заявитель получит мотивированный ответ на свое обращение.

— Известно также, что в январе 2006 года Александр Ельяшкевич подал апелляцию на решение суда первой инстанции. Ответ он получил от того же судьи Мельника, который сообщал ему, что дело находится на рассмотрении в прокуратуре. Прошло 7,5 лет, но никаких дальнейших результатов нет, и это по резонансному делу, ход которого контролируется авторитетными международными организациями. Как могло такое произойти?

— В заявлении Подольского это все указано, но только результат проверки подтвердит или опровергнет данную информацию.

— Газете «День» в октябре прошлого года кандидат в депутаты по мажоритарному округу в Оболонском районе Киева Александр Ельяшкевич вынужден был заявить, что снимает свою кандидатуру с выборов в Верховную Раду. Причина: «В связи с опасностью моей жизни, что, как и раньше, следует от Леонида Кучмы». В своем обращении в ЦИК, Ельяшкевич настаивал: «...Чтобы копию моего заявления ЦИК направила и первому заместителю Генерального прокурора Украины Р. Кузьмину, который публично заявлял о причастности Л. Кучмы к убийствам». Получали вы данное заявление? Какой была реакция?

— Я такого заявления не получал, мне о нем ничего не известно.

«ЕСЛИ КОНГРЕССМЕН КОЭН ЗАНИМАЕТСЯ ЭТИМИ ДЕЛАМИ, МЫ ГОТОВЫ К СОТРУДНИЧЕСТВУ»

— Как показали недавние слушания в Комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинская комиссия) при Конгрессе США в Вашингтоне, конгрессмен Стив Коэн во время вопросов министру иностранных дел Украины Леониду Кожаре продемонстрировал глубокую проинформированность о правосудии по резонансным криминальным делам времен президентства Леонида Кучмы. Возникала ли у вас мысль о необходимости наладить рабочие контакты со Стивом Коэном?

— Если конгрессмен Коэн занимается этими делами, мы готовы к сотрудничеству. И если у Коэна появятся вопросы, на которые прокуратура может дать ответы, мы можем наладить диалог.

— Алексей Подольский неоднократно заявлял, что готовит собственный «список Подольского», куда войдут заказчики упомянутых преступлений, а также люди, причастные к фальсификациям резонансных дел. Как вы относитесь к данной идее Подольского?

— Допустим, он напишет этот список, и что дальше?

— Как известно, ход расследований дел, о которых мы говорим, контролируется, в том числе, европейскими структурами. Вы считаете, данный список не может иметь никаких последствий? В этом ключе, например, можно вспомнить «список Магнитского».

— Хотел бы я посмотреть на «список Подольского» с информацией о нарушениях законов, которые были допущены украинскими чиновниками. Если Подольский сможет помочь нам в изобличении преступников, пусть приходит, мы его услугами обязательно воспользуемся.

«В «ДЕЛЕ ЩЕРБАНЯ» ГУРВИЦ БУДЕТ ИМЕТЬ СТАТУС СВИДЕТЕЛЯ. ЕГО ПОКАЗАНИЯ ОЧЕНЬ ВАЖНЫ ДЛЯ СЛЕДСТВИЯ»

— Ранее вы уже заявляли, что версия о причастности Леонида Кучмы к убийству Евгения Щербаня следователем проверяется. Как известно, бизнес-партнер Щербаня Юрий Дедух публично заявлял о том, что считает заказчиками преступления Лазаренко и Кучму (по его словам, рассказывал он это и следователям Генпрокуратуры). Насколько велика вероятность того, что в «деле Щербаня» появится еще один заказчик?

— Пока говорить об этом рано. Такая версия существует, и мы ее проверяем.

— По последним заявлениям народного депутата Эдуарда Гурвица, он общался с Евгением Щербанем перед его убийством. Последний рассказал Гурвицу, что заказал его Павел Лазаренко. Какой статус будет иметь Гурвиц в связи с данными заявлениями в «деле Щербаня»?

— Статус свидетеля. Показания Гурвица очень важны для следствия. У нас много свидетелей, которые дают показания о том, кто и как совершал это убийство, в том числе о заказчиках. И мы намерены обвинить в суде и Тимошенко, и Лазаренко в организации и финансировании убийства Е. Щербаня.

— Бывший премьер-министр Юлия Тимошенко неоднократно заявляла, что «дело ЕЭСУ» было давно закрыто всеми судебными инстанциями и Генпрокуратурой Украины. Теперь оно возобновлено. Говорят, что именно по этой причине экс-генпрокурор Святослав Пискун якобы выехал за границу?

— То, что Пискун незаконно прекратил уголовные дела в отношении Юлии Тимошенко, это правда. Впоследствии генеральным прокурором Виктором Пшонкой данные постановления были отменены, а расследования уголовных дел возобновлены. На сегодняшний день часть из них уже направлена в суд, а часть еще расследуется. Что касается Пискуна, у меня нет информации — уехал он за границу или нет.

Если же более детально говорить о делах в отношении бывшего премьер-министра, то прослеживается определенная тактика действий, которая возникла не вчера и даже не год назад. Тимошенко пользуется этой схемой с 1995 года. Она состоит из четырех составляющих. Первая — непризнание вины и отрицание своей причастности к преступлению. Вторая — обвинение власти в фальсификациях дел, политическом подтексте и так далее. Третья — демонстрация тяжелой и длительной болезни. Четвертая — привлечение международных организаций, в том числе политических союзников, для своей защиты (последнее является современным ноу-хау в их тактике).

А теперь по поводу того, что суды прекратили дела в отношении Тимошенко. Верховный Суд Украины никогда не принимал решения о прекращении этих дел. Это обычный обман. На самом деле уголовные дела в отношении Тимошенко были прекращены Пискуном. Но поскольку в суде рассматривалось аналогичное дело о прекращении всех дел через суд, то ВСУ принял такое решение: поскольку Пискун данные дела уже закрыл, то суду уже и рассматривать нечего — нет спора. Данный вердикт суда выдается стороной Тимошенко за решения, якобы, по сути. Это, как видите, не так.

«МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ СУД УСТАНОВИЛ ПРАВДУ В ДЕЛЕ О ЗАКАЗЧИКАХ УБИЙСТВА ГОНГАДЗЕ, В «ДЕЛЕ ТИМОШЕНКО», И ТОГДА ВСЕМ ВСЕ БУДЕТ ЯСНО»

— Ваша деятельность в отношении известных дел прошлого вызывает у многих сегодня болезненную реакцию. Ощущаете ли вы на себя давление?

— Задача прокурора — собрать доказательства виновности и представить их в суде. Задача адвоката — собрать доказательства невиновности и тоже представить их в суде. Задача суда — изучить представленные доказательства прокурора и адвоката, проанализировать их и определить, кто более убедительный в своих аргументах. Если больше доказательств предоставил прокурор, значит, будет обвинительный приговор, если же больше доказательств предоставил адвокат — будет оправдательный приговор. В этом суть уголовного процесса.

Прокуратура собирает доказательства и работаем над тем, чтобы суд их оценил. Мы считаем, что доказательств для обвинения Тимошенко в убийстве у нас достаточно, поэтому готовы с данными обвинениями пойти в суд и настаивать на том, что Тимошенко является заказчиком преступления. У нас нет других целей. Тимошенко ведь не враг прокурору или мне лично — у меня с ней нет личных конфликтов. У меня нет личных конфликтов с «Батьківщиною» и со всей Верховной Радой. У меня есть уголовное дело, по которому, собрано достаточно доказательств для того, чтобы обвинить Тимошенко в суде. И все.

Что происходит сейчас? Идет колоссальное давление на Генеральную прокуратуру, на прокуроров, на меня, на членов следственно-оперативной группы. Цель одна — заставить нас бояться. Бояться расследовать. Бояться идти в суд. Бояться говорить правду. Бояться работать над этим делом. Их задача — сделать так, чтобы до суда оно никогда не дошло. Применяются любые методы для достижения этой цели. Эти люди ни перед чем не остановятся. Даже перед убийствами.

Такая же история по другим актуальным делам, где очень высокие, важные и богатые люди обвиняются в преступлениях. Если я лично подписал постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Леонида Кучмы, значит, у меня было достаточно аргументации и внутреннего убеждения, чтобы начать расследование этого дела. В ходе расследования мы собираем доказательства причастности президента Кучмы к этому преступлению. Конечно, это вызывает точно такую же реакцию у Кучмы, его родственников и защиты. Близкие к ним структуры и люди делают такие же агрессивные и безжалостные заявления, как и Тимошенко, ее родственники и ее защита.

— «День» уже когда-то писал, что новейшая история, увы, пишется... в Генпрокуратуре. Расследуя дела Гонгадзе, Подольского, Ельяшкевича, Щербаня... следователи ГПУ выступают своеобразными хронографами времени. В основном эти дела связаны с событиями 1990-х — началом 2000-х гг. Как вы думаете, когда мы извлечем уроки из резонансных дел прошлого?

— Тут ничего нет удивительного — люди пытаются защищаться, вот только действуют они нечистоплотными методами. А когда люди узнают правду и сделают выводы? Мы говорим правду. И как только суд примет решение, это правда будет достоянием общественности. Сегодня эта правда пока в виде версии — истину должен установить суд. Мы хотим, чтобы суд установил правду в деле о заказчиках убийства Гонгадзе, «деле Тимошенко» и тогда всем все будет ясно. А история расставит все на свои места. Как говорили древние юристы: «Время разоблачает все». Именно сейчас пришло время разоблачений.

— Связаны ли недавние кадровые перестановки в прокуратуре (начальник Главного управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Андрей Курысь, который расследовал «дело Щербаня», уволен с занимаемой должности и назначен прокурором Николаевской области) с давлением на ГПУ, о котором вы говорите?

— Решение о кадровых ротациях принимает исключительно генеральный прокурор. По приказу генпрокурора Главное управление по работе с кадрами подчиняется ему непосредственно. Поэтому комментировать действия своего начальника я не буду.

«ЛУЦЕНКО ВЕДЬ ПОКАЗАЛ СЕБЯ ВО ВСЕЙ КРАСЕ...»

— На прошлой неделе экс-министр внутренних дел Украины Юрий Луценко заявил, что он не будет добиваться тюремного заключения для тех, кто виновен в его аресте, и готов на примирение ценой увольнения первого заместителя генпрокурора Рената Кузьмина. Как отреагируете?

— Луценко вообще комментировать сложно. Это точно должны делать не юристы, а специалисты в других науках. Луценко — вор, который приговором суда признан виновным в совершении преступлений. Это человек, который выделил государственную квартиру своему водителю, но прописался в ней сам, точнее зарегистрировался. Он же за счет государства незаконно оформил, опять-таки своему водителю, пенсию в размере 6 тыс. грн. Как оформил документы? Засчитал ему стаж работы водителем в колхозе как службу в разведке (идет год за три). С точки зрения масштабности должности министра — это позорное мелкое преступление. Даже стыдно представить, что это мог сделать министр. Поэтому странно наблюдать за тем, как Луценко пытается изображать из себя великого государственного деятеля с претензией на оппозиционность. Он ведь показал себя во всей красе и как милиционер, и как преступник, и как политик. Помните, как в судебном заседании он плевался в прокуроров? Очень симптоматичное поведение. Давайте перейдем к другой теме.

— В ноябре прошлого года в Украине вступил в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс. С вашей точки зрения, стал ли УПК более эффективным инструментом в работе по расследованию преступлений?

— Этот кодекс однозначно усложнил работу следователя, привыкшего к старым правилам уголовного процесса, но, в тоже время, однозначно упростил жизнь подследственным, дал неимоверные полномочия защитникам. Новый УПК настолько демократичный и европеизированный, что сегодня многие следователи, сравнивая свои полномочия и возможности адвокатов, защитников, подследственных, считают, что их сегодня у стороны защиты гораздо больше. Защита и подследственные получили колоссальные права. Это однозначно прогрессивный кодекс — шаг вперед в уголовном судопроизводстве.